Фильмы Георгия Данелии — такие как “Я шагаю по Москве”, “Афоня”, “Мимино”, “Осенний марафон” и “Кин-дза-дза!” — по праву считаются золотым фондом отечественного кино. В годовщину 95-летия со дня рождения великого мастера мы вспоминаем его неповторимый творческий стиль, режиссерские уловки и искрометный юмор, сделавшие его картины любимыми поколениями зрителей.
Кинорежиссер Георгий Данелия. © Сергей Пятаков
Снимал притчи
Георгий Данелия оставил после себя не только богатое кинонаследие, но и подробные автобиографические воспоминания, которые служат ценным пособием для будущих поколений кинематографистов. Несмотря на открытость, главный секрет своего таланта он, конечно, не раскрыл: чтобы творить как Данелия, нужно обладать его уникальной индивидуальностью.
Кадр из лирической комедии Георгия Данелии по сценарию Геннадия Шпаликова “Я шагаю по Москве”.
Уже с первых работ, включая “Серёжу” и “Я шагаю по Москве”, проявился его фирменный стиль: вместо обычных историй он создавал пронзительные, порой меланхоличные, но всегда человечные притчи, напоминающие сказки. Неслучайно он выбирал в соавторы сценаристов с особым лирическим дарованием, таких как Геннадий Шпаликов, Виктория Токарева и Резо Габриадзе.
Заставил петь Леонова
Данелия ценил дружбу с актерами, многие из которых стали его верными соратниками и талисманами. Ярким примером был Евгений Леонов. В комедии “Тридцать три”, которая, к сожалению, была встречена критически советской цензурой, Данелия убедил Леонова спеть песню “На речке, на речке, на том бережочке”, хотя актер совсем не обладал вокальными данными.
Евгений Леонов (в центре) в фильме “Тридцать три”.
“Ни в одну ноту не попал, зато все спел”, — с юмором отмечали коллеги. Этот эпизод стал внутренней шуткой, и Данелия впоследствии часто просил Леонова включать “Речку” в другие свои фильмы, создавая своеобразную традицию.
Любил простые сюжеты
Данелия обладал уникальным даром находить необыкновенное в обыденном, предпочитая простые, но всегда парадоксальные сюжеты. Так, история заблудившегося в столице грузинского летчика, встретившего армянского водителя, превращается в культовую комедию “Мимино” — кладезь афоризмов, а Вахтанг Кикабидзе и Фрунзик Мкртчян навсегда вошли в пантеон народных любимцев.
Кадр из фильма “Мимино”. © “Мосфильм” (1977)
Он умел переосмыслить классику, например, превратив “Приключения Гекльберри Финна” Марка Твена в трогательную, легкую историю о потерянном ребенке. Из французской притчи Данелия создал глубокий фильм о родной Грузии — “Не горюй!”.
Народный артист СССР, кинорежиссер Георгий Данелия. © Галина Кмит
Был московским грузином
Георгий Данелия гордился своими корнями, называя себя “московским грузином”. От грузинской культуры он перенял любовь к мелодичности, неторопливость повествования и мудрую афористичность, напоминающую праздничный тост — витиеватый, но всегда глубокий.
Кадр из фильма “Кин-дза-дза!”. © Мосфильм (1986)
Даже в своих фантастических работах, таких как “Кин-дза-дза!”, он создавал глубоко сатирические, но в то же время добрые притчи. Слова “ку”, “кю” и “пепелац” из этого фильма стали крылатыми и прочно вошли в лексикон целого поколения.
Хитрил и шутил со зрителями
Данелия был перфекционистом и никогда не шел на компромиссы с качеством. Если что-то не удавалось, он продолжал работать, оттачивая детали. Например, анимационный фильм “Ку! Кин-дза-дза” создавался годами, пока не достиг того идеала, к которому стремился режиссер.
Кадр из анимационного фильма “Ку! Кин-дза-дза”. © Кинокомпания CTB / СТВ (2012)
Он обожал использовать тонкие, интеллектуальные шутки, которые не сразу бросались в глаза. Чего только стоит мифический актер Рене Хобуа, чье имя регулярно появлялось в титрах. На самом деле, Хобуа был строителем, далеким от мира кино, но именно он первым прослушал сценарий “Не горюй!” от Данелии и Резо Габриадзе и, несмотря на плохое знание русского языка, из вежливости рассыпался в похвалах.
Кадр из фильма “Не горюй!”.
В знак благодарности Данелия увековечил его имя. Похожий прием встречается в “Афоне”, где упоминание Паши Строгановой является отсылкой к героине Инны Чуриковой из фильма “Начало”, которая также встречалась с персонажем Леонида Куравлева. Эти ненавязчивые детали демонстрируют изысканный вкус и юмор мастера.
Кадр из фильма “Афоня”. © Мосфильм (1975)
Режиссер также любил “перевозить” персонажей из одной своей картины в другую. Например, образ вора Косого, сыгранного Савелием Крамаровым в “Джентльменах удачи” (над которыми Данелия также работал), отзывается в эпизодической роли Крамарова в “Мимино” и появляется в фильме “Настя”.
Обманул комиссию
Данелия был мастером обхода цензуры. Когда чиновники Госкино потребовали изменить финал “Осеннего марафона”, настояв на возвращении главного героя к жене, режиссер находчиво ответил: “Могу лишь удлинить финальный крупный план, тогда все станет ясно”.
Евгений Леонов в фильме “Осенний марафон”.
Отправленный на “доработку”, фильм вернулся без изменений, но на вопрос комиссии об “удлиненном плане” Данелия с невозмутимым видом подтвердил: “Конечно!” Удовлетворенные чиновники одобрили картину, не заметив подвоха, что свидетельствует о его умении тонко маневрировать.
Говорил только о кино
Георгий Николаевич прожил долгую и насыщенную жизнь, до последнего вздоха оставаясь преданным кинематографу. Хотя многие его коллеги и друзья ушли, а реалии нового коммерческого кино были ему не до конца понятны, Данелия в своих мемуарах и редких интервью говорил исключительно о кино.
И сегодня, пересматривая его работы, мы видим за ними образ самого режиссера: задумчивого, с легкой долей сарказма, но всегда глубоко доброго. Это словно встреча со старым, мудрым другом, чьи истории хочется слушать снова и снова, даже зная их наизусть.
